Теперь нам известны интересы США в Казахстане, мы знаем, что свои интересы в нашей стране блюдут Россия, Китай. И даже маленький сосед под боком – Киргизия – и та диктует нам свои правила игры. Вспомним поспешное заявление вице-премьера временного правительства этой страны Азимбека Бекназарова, требовавшего национализировать казахстанские пансионаты и дома отдыха на берегу Иссык-Куля. Все чаще от нас звучит: «здравствуйте, пожалуйте», а в ответ уже слышим: «чувствуйте себя как дома». ...И пока мы не научимся осознавать и формулировать свои интересы, нам придется защищать чужие

Национальные интересы – это универсальное объяснение практически любых действий правительства как внутри страны, так и на международной арене. В самом общем виде они сформулированы в законе о национальной безопасности 1998 года. Сегодня национальные интересы выглядят либо чересчур общими и размытыми, либо устаревшими. Их не более десяти, и выглядят они сегодня несколько странно. Например, сохранение и приум­ножение материальных и духовных ценностей казахстанского общества – это такой интерес, угрозы которому просто нет. Никто у общества ничего отнимать не пытается. Рейдерство, нередкое в наши дни, направлено не против общества, а против конкретных людей. А последний пункт последней статьи закона, гласящий, что не допускается заключение международных договоров, сужающих сферу суверенных прав Республики Казахстан, во времена Таможенного союза вообще звучит нелепо, поскольку суть этого союза как раз в сужении сферы суверенных прав государства в налоговой сфере и состоит.
Кто сформулировал национальные интересы и в чем именно они заключаются в каждом конкретном случае, остается неизвестным. Национальный интерес, как и безопасность, – продукт западной политической мысли, импортированный без какой-либо адаптации к нашим реалиям. Но уж коли он у нас прижился настолько, что им оправдываются решения, касающиеся личных интересов всех казахстанцев, то следовало бы наполнять его какой-то конкретикой с учетом мнения всех казахстанцев.
Вступление в Таможенный союз вызвало резкий протест части общества, весьма вероятно, что протестные настроения появятся и в связи с планируемым направлением казахстанских военнослужащих в Афганистан.
Разумеется, от присутствия наших военных в Афганистане и Ираке казахстанское общество не расколется до степени, близкой к гражданской войне. Участие в Таможенном союзе не обрушит нашу экономику. Но если какие-то действия не приводят к неприемлемым потерям, это еще не значит, что именно с ними и связаны наши национальные интересы. Союзнический долг, международные обязательства, поддержание баланса сил – причин для наших внешнеполитических акций может быть много.
Но когда национальные интересы ограничиваются исключительно интересами государства, то общество и личность на международном уровне выступают не союзником, а конкурентом или даже противником государства. Из всей триады субъектов национальной безопасности (личность, общество и государство) в государственной политике по-прежнему доминирует государство. В известном смысле сохраняется подмена национальной безопасности безопасностью государственной. Это приводит к зацикленности на национальном суверенитете, что, в свою очередь, толкает к постоянному поиску нового баланса сил и вызывает искушение строить внешнюю политику на противоречиях между центрами силы.

Суверенитет – это способность государства самостоятельно формулировать и отстаивать национальные интересы. При этом добровольная передача регулирующих и стимулирующих функций государства наднациональным структурам не означает ни полной, ни частичной уступки суверенитета, поскольку само является проявлением суверенного права государства использовать свои полномочия и компетенции так, как оно считает нужным.
Сегодня, когда неурегулированных пограничных вопросов в отношениях с соседями у Казахстана не осталось, вероятность использования темы территориальных уступок для давления на государственную власть (атака на внутренний суверенитет) близка к нулю. Зато возрастает значение способности государства осуществлять контроль над природными ресурсами, расположенными на его территории. Этот контроль может быть утрачен при полном сохранении формального внешнего суверенитета.
С другой стороны, международный терроризм и наркоторговля не представляют собой угрозы суверенитету государства как субъекта международного права. В то же время они существенно снижают внутренний суверенитет, что есть способность государства контролировать ситуацию внутри страны.
Сама концепция суверенитета возникла в связи с формированием системы межгосударственных отношений. Государство в пределах своих границ, признанных другими государствами, имеет право проводить любую политику, принимать любые законы и требовать их исполнения. При этом другие государства признают его право на всю полноту власти и не покушаются на его полномочия.
Однако под воздействием процессов глобализации в современном мире снижаются барьеры, которыми прежде государства по взаимному согласию отгораживались друг от друга. Для того чтобы успешно отстаивать свои национальные интересы, сегодня необходимо не отгораживаться от остального мира, а навязывать ему свои взгляды, модели, подходы.
В последние годы Казахстан сталкивается с военно-политическими, экономическими, экологическими и гуманитарными угрозами, формирующимися за пределами его территории. Некоторым из них мы можем противостоять лишь через участие в работе международных организаций, но отдельные вопросы следует решать самостоятельно. Это касается зоны жизненных интересов Казахстана – Центральной Азии. От развития ситуации в Центральной Азии и от взаимоотношений Казахстана с южными соседями напрямую зависит решение таких жизненно важных для национальной безопасности вопросов, как электроснабжение наших южных районов и их обеспечение водными ресурсами, борьба с наркотрафиком и незаконной миграцией, предотвращение экспорта религиозного экстремизма.
С другой стороны, страны ЦА входят в зону жизненных интересов Казахстана, поскольку представляют собой потенциальный рынок сбыта для казахстанской продукции, являются местом проживания большого количества этнических казахов, а значительная часть товарооборота этих стран с другими государствами осуществляется путем транзита через казахстанскую территорию. Поэтому ради обеспечения безопасного будущего и стабильного экономического развития Казахстан сегодня не только может, но и обязан участвовать наряду с международным центрами силы в укреплении своего влияния в странах ЦА.

Национальные интересы Казахстана внутри страны можно связать со способностью государства контролировать жизненно важные секторы экономики. Контроль этот предусматривает весь комплекс мер – от регулирующих до стимулирующих, он может быть прямым и опосредованным. Применительно к интересам нашей страны за границей также правомерно ставить вопрос о контроле. И об инструментах, позволяющих этот контроль осуществлять.
У Казахстана нет и не будет достаточных ресурсов для того, чтобы доминировать в военной сфере. Более того, ему это не нужно, поскольку стратегия национальной безопасности строится на военном союзе с Россией и совместном с ней участии в работе таких структур региональной безопасности, как ОДКБ и ШОС.
Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – один из основных инструментов продвижения российских интересов в рамках СНГ, особенно в Центрально-Азиатском регионе. Причем роль, которую сегодня Россия играет в Центральной Азии, схожа с той, какую Соединенные Штаты играли в Европе в конце прошлого века. Ее военно-политическое присутствие в регионе является главной гарантией того, что центральноазиатские государства, в отношениях между которыми сохраняются взаимное недоверие и подозрительность, будут воздерживаться от применения силы для решения спорных вопросов в двусторонних отношениях.
Сегодня членство в ОДКБ для стран Центральной Азии – это не уступка политическому давлению Кремля и не плата России за торгово-экономические преференции. Это единственный способ избежать затягивания в воронку торговых, водных, пограничных и иных конфликтов, сопровождаемых ростом военных расходов, поддержкой антиправительственных движений и партизанских групп в соседних странах и изматывающей борьбой с подобными группами у себя дома.
Российское военное присутствие в регионе является легитимным в глазах соседей, прежде всего Китая, Ирана и Индии. Оно не ведет к гонке вооружений и росту недоверия в сопредельных странах. Оно не выступает препятствием для интеграционных процессов в иранском и тюркском мире. Кроме того, все без исключения центральноазиатские государства-члены ОДКБ, реализуя многовекторный подход в своей внешней политике, проявляют повышенный интерес к расширению взаимодействия в сфере безопасности и с Западом, в первую очередь США и НАТО. Да и политика самой России, несмотря на антиамериканскую риторику Кремля, направлена в первую очередь на выстраивание равноправных отношений с Западом. Но при этом учения ОДКБ, проводимые в Центральной Азии, на несколько порядков масштабнее и серьезнее учений, проводимых с участием НАТО.
Для Казахстана участие в работе ОДКБ (равно как и других евразийских структур – ШОС, ЕврАзЭС) связано со стремлением Астаны форматировать Центрально-Азиатский регион и Евразию под собственные интересы, которые почти полностью совпадают с российскими.
Доступ к водным ресурсам (большинство рек берут свое начало в горах Кыргызстана и Таджикистана), а также к энергоресурсам, поступающим из этих стран, имеет для Казахстана стратегическое значение. Опыт предыдущих лет показывает, что обеспечить такой доступ на долгосрочной основе через заключение межправительственных соглашений невозможно. Выполнение соглашений может быть сорвано в самый критический момент, или же Казахстан может стать объектом экономического шантажа со стороны своих соседей.
Поскольку уровень жизни в Казахстане выше, чем в других странах ЦА, Казахстан является объектом демографического давления с их стороны. Приток рабочей силы с юга тормозит научно-техническую модернизацию казахстанской экономики, стимулируя применение дешевого низкоквалифицированного труда и снижая уровень квалификации рабочей силы в целом.
Что касается экономической и культурно-ценностной сферы, то у Казахстана есть целый ряд сравнительных преимуществ перед своими южными соседями, а также перед мировыми центрами силы, которые позволяют ему приступить к реализации долгосрочной стратегии экономической и идеологической экспансии в эти страны.
Относительно быстрый экономический рост и сравнительно развитая банковская система дают Казахстану возможности для масштабных инвестиций в экономику стран региона. Продвижение демократических реформ при сохранении социально-политической стабильности, сохраняющееся межнациональное и межконфессиональное согласие не только обеспечивают Казахстану достойное место в международной системе, но и демонстрируют преимущества казахстанской модели общественного развития перед теми, которые реализуются в других государствах Центральной Азии.
Среди всех известных в современном мире экономических союзов и блоков наиболее успешными являются те, которые включают в себя страны, принадлежащие к одной цивилизации, одной культуре (подробный анализ этого явления дан в известной книге Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка»). Поскольку Казахстан составляет цивилизационное единство со своими соседями по региону (исламское, а в отношении трех из них – также и культурно-языковое, тюркское), то эффект цивилизационного отторжения при экономической и политической экспансии отсутствует.
Необходимость политической и экономической экспансии в ЦА диктуется не только наличием благоприятных условий для этого. Экспансия в ЦА нужна в первую очередь для того, чтобы обеспечить стабильное и безопасное существование Казахстана в будущем. Политическая и экономическая трансформация стран региона неизбежна, хотя ее сроки и направления спрогнозировать трудно. Поскольку национальные интересы Казахстана становятся все больше связанными с интересами казахстанского бизнеса, необходимо уже сейчас использовать все возможности для его проникновения на рынки стран Центральной Азии.
Казахстан должен исходить из того, что национальные границы сегодня не являются непреодолимой преградой для функционирования экономических структур. Так, например, ледники в горах Кыргызстана и Таджикистана (а тем более гидроузлы на территории соседних государств) должны рассматриваться как составная часть агропромышленного комплекса южных областей нашей страны. А энергетическая система Таджикистана – как элемент обеспечения жизнедеятельности крупнейшего города Казахстана Алматы. Поэтому установление контроля над ними относится к задачам развития отечественной экономики.
Стратегическое значение для Казахстана имеет также сохранение и наращивание своего транзитного потенциала. Мы заинтересованы в том, чтобы территория нашей страны выступала в качестве транзитной на направлениях Север-Юг и Запад-Восток.
Наши практические шаги в отношении стран региона должны строиться на экономическом прагматизме. Фразы о вечной дружбе, братстве и культурно-исторической общности уместны во время официальных встреч и праздничных мероприятий, однако подобные тезисы не могут лежать в основе политики, проводимой Казахстаном. Все наши действия должны исходить исключительно из национальных интересов Казахстана. При этом приоритет должен отдаваться не решению тактических задач, а достижению стратегической цели – обеспечению политического и экономического доминирования Казахстана в Центральной Азии.

Интересы Казахстана в Центрально-Азиатском регионе объективно не противоречат политике и интересам международных центров силы – США, России и Китая. Казахстан заинтересован не только в политической стабильности стран региона, но и в либерализации экономики и большей открытости рынков этих стран, а также в развитии демократии и соблюдении прав человека (имея в виду, в том числе, и значительную казахскую диаспору).
Экономическая и политическая экспансия в данном направлении создаст необходимые условия для становления регионального рынка и продвижения новых технологий, повысив привлекательность региона в целом для иностранных инвесторов.
При этом Казахстан в глазах США и Запада в целом может выступать как инструмент политической и экономической модернизации в ЦА. Для России, с которой Казахстан цивилизационно не менее близок, чем со своими южными соседями, это может быть преподнесено как «евразийская» экспансия с целью вывести регион из-под угрозы доминирования США. Применительно к России экспансия в ЦА должна носить совместный характер. Более того, решение многих значимых для Казахстана вопросов возможно лишь при сотрудничестве с Россией. Это прежде всего обеспечение безопасности главных коммуникационных коридоров и энергетических потоков, проходящих через Казахстан.
Хотя в рамках системы межгосударственных отношений у Казахстана на региональном уровне нет серьезных проблем и конфликтов, большая часть внешних угроз национальным интересам имеет региональный характер. Опыт взаимодействия стран ЦА в решении проблем экологических (Арал), экономических (создание общего рынка) или военно-политических (создание зоны, свободной от ядерного оружия) показал, что страны региона скорее готовы подчиниться дружественному центру силы – Москве, чем сотрудничать на равноправной основе друг с другом.
Велика вероятность того, что ситуация изменится лишь в направлении смены «старшего брата», и вскоре любые региональные конфликты интересов в Центральной Азии будут решаться только после того, как в качестве заинтересованной стороны к ним подключится Китай, располагающий достаточными ресурсами для строительства автомобильных и железных дорог, электростанций и трубопроводов. Разумеется, предлагаемые им решения будут исходить из национальных интересов КНР, но они будут поддержаны странами региона просто потому, что даже плохое решение проблемы окажется (или покажется) лучше, чем никакое.
Казахстан должен перейти от политики ситуационного реагирования на процессы, происходящие в регионе, к разработке и реализации средне– и долгосрочной стратегии прямого участия в этих процессах, формированию тенденций экономического и политического развития своих соседей по региону. Пока мы не научимся осознавать и формулировать свои интересы, нам придется защищать чужие.