Под отказом американцев участвовать в «Большой игре» скрывается признание ими своего поражения в Центральной Азии – но не России, которую они пытались выдавить из региона, а Китаю

В последнее время в американском экспертном сообществе стали обсуждаться вопросы, которые еще недавно выглядели бы риторическими: зачем нам Центральная Азия и не пора ли выйти из «Большой игры», то есть отказаться от конкуренции с Россией за влияние в регионе?
В открытой форме эта дискуссия произошла между Дэниелом Дрезнером и Стивом Ливайном. В своей статье, опубликованной в журнале Foreign Policy, Дрезнер приводит три аргумента в пользу выхода из «Большой игры». «Во-первых, Центральная Азия находится так далеко от Соединенных Штатов, как только возможно – если есть на свете регион, где США следовало бы уменьшить свое присутствие, то это он и есть», – уверен он. Кроме того, полагает эксперт, Россию волнует не американское присутствие в регионе, а растущее влияние Китая. Наконец, итоги американской борьбы за демократию и права человека в Центральной Азии он считает более чем сомнительными. «Страны этого региона варьируются от слегка авторитарных (Казахстан) до эксцентрично тоталитарных (Туркменистан). Вмешательство США по поводу соблюдения прав человека мало к чему привело в 1990-х, а после­
11 сентября стало еще менее эффективным – Киргизия, например, откатилась назад довольно значительно, – пишет Дэниел Дрезнер и резюмирует: – Мне кажется, что в мире есть множество регионов, где активное присутствие США – это хорошая идея. Центральная Азия больше таким не является».
Ответ Стива Ливайна на предложение отказаться от «активного присутствия» США в Центральной Азии, опубликованный в том же журнале, звучит весьма твердо и категорично: мы уже полагали, что нам нет дела до Афганистана, когда 20 лет назад оттуда ушли советские войска, теперь расплачиваемся за свою близорукость. Тем не менее важность региона он рассматривает исключительно в контексте его соседства с Афганистаном и Ираном, а в состав Центральной Азии включает и три южно-кавказские республики. «Центральная Азия граничит сегодня с регионом самых активных стратегических интересов США, и именно поэтому от четверти до трети всего несмертельного американского военного оборудования перевозится по этому наземному маршруту», – указывает он.

Еще одним косвенным указанием на пересмотр Белым домом своего отношения к нашему региону можно считать опубликованный Государственным департаментом США в марте сего года ежегодный доклад о ситуации с соблюдением прав человека в разных странах мира. Все страны Центральной Азии получили свою порцию критики, вполне, впрочем, традиционной, а Узбекистан был даже упомянут в преамбуле к докладу как одна из наиболее неблагополучных стран (наряду с Саудовской Аравией, Китаем, Россией, Венесуэлой, Малайзией, Египтом и прочими странами, чье соседство вряд ли выглядит обидным в глазах Ташкента).
Некоторые наблюдатели расценили это как переход от политики прагматизма (приверженцем которого была республиканская администрация Джорджа Буша) к традиционному для демократов идеализму с акцентом на демократию и права человека. Поскольку такая политика неизменно приводила не просто к охлаждению отношений между США и странами Центральной Азии, а к сближению последних с Россией, можно предположить, что Вашингтон действительно решил выйти из «Большой игры», понимаемой как создание проамериканских режимов в странах региона.
Один из наиболее интересных американских экспертов в области военно-политической стратегии США, Роберт Каплан, выступил с заявлением, что геополитическим «нервом» в XXI веке станет регион Индийского океана. Именно за доступ к пакистанским портам на побережье Индийского океана будет бороться Китай. Афганистан, как отмечает Роберт Каплан, в глазах Индии не относится к Центральной Азии, он является северной частью Индийского субконтинента. И для Соединенных Штатов, полагает эксперт, Афганистан должен являться тем же, чем он был всегда, или, по крайней мере, во времена Великих Моголов – точкой проекции военно-политической силы на весь Индостан. Не контроль над Центральной Азией ради успеха операции в Афганистане, а успешная операция в Афганистане ради контроля над Индостаном – вот достойная цель для Пентагона и Госдепа.
Пересмотр отношения к Центральной Азии в политических и экспертных кругах США может показаться странным, учитывая официальный курс Белого дома на усиление американского присутствия в Афганистане до тех пор, пока правительство Хамида Карзая не сможет самостоятельно управлять страной (а последнее пока выглядит столь же нереальным, как и пять лет назад). Призыв к уходу, к тому, что в США называют «exit strategy», равнозначен призыву к поражению в несправедливой войне. А ведь совсем недавно, летом этого года, публично высказанные сомнения в правильности действий американских военных в Афганистане стали одной из причин отставки генерала Стэнли Маккристала с поста командующего коалиционными силами союзников в Афганистане.

Подобно тому, как лиса из басни Крылова оправдывала свой уход из виноградника не тем, что «видит око, да зуб неймет», а незрелостью ягод, так и за пересмотром американских внешнеполитических приоритетов прячется признание того факта, что «Большая игра» Соединенными Штатами уже проиграна.
Единственным успехом в создании проамериканских режимов в регионе можно считать то, что весной этого года президентом Киргизии стала Роза Отунбаева, бывший посол в Вашингтоне. Но возглавляемая ею власть не является ни стабильной, ни демократической. А тотальная зависимость разрушенной почти до основания киргизской экономики от России, Казахстана и Узбекистана сделала ничего не значащими проамериканские настроения президента. Удалось лишь продлить аренду базы в Манасе, увеличив плату до 60 млн долларов.
Соединенные Штаты сохраняют и в чем-то даже наращивают свое военное превосходство над всеми прочими странами, включая и ее нынешних и потенциальных конкурентов в Центральной Азии. Их военные базы останутся в наших краях надолго, став элементами транспортно-логистической сети, покрывающей сегодня почти всю Землю и позволяющей сделать американское военное присутствие (как для доставки гуманитарной помощи жертвам стихийных бедствий, так и для проведения военных операций) вопросом не дней, а часов. Военно-техническое сотрудничество в рамках натовской программы «Партнерство ради мира» будут продолжать все страны региона, кроме нейтральной Туркмении.
Но борьбу за экономическое доминирование, в том числе и за контроль над энергоресурсами, они уже проиграли Китаю. США потратили немало сил для того, чтобы появился хотя бы один маршрут транспортировки углеводородов из Центральной Азии, альтернативный российскому. Трубопровод Баку-Джейхан стал единственным достижением, причем свое присоединение к нему Казахстан сделал предметом политического торга. А Китай перенаправил в свою сторону туркменский газ и казахстанскую нефть без особых проблем. Китайские потребительские товары доминируют на рынках региона, китайские кредиты питают финансовые системы.
Поскольку экономика Соединенных Штатов становится постиндустриальной во всех смыслах, включая и снижение доли затраченных энергоресурсов на произведенную единицу ВВП, а китайская экономика, хоть и растет быстрыми темпами, но остается ресурсозатратной, интерес к каспийским углеводородам в Вашингтоне падает, зато растет в Пекине. На экономическом поле США проиграли Пекину даже в Афганистане. В ноябре 2007 года китайская компания CMG выиграла тендер на освоение крупнейшего в мире неразработанного месторождения меди Айнак в 30 километрах от Кабула.
Позиции России в Центральной Азии всегда были сильны прежде всего в области культурно-цивилизационного влияния, того, что принято называть «мягкой силой». Именно русский язык выступает в качестве универсального языка общения для деловой и политической элиты четырех тюркоязычных и одной ираноязычной страны Центральной Азии. Все страны региона в той или иной степени включены в российское информационное поле. Торговые и инвестиционные возможности России уступают китайским, но зато в России работают миллионы рабочих мигрантов из Таджикистана, Узбекистана и Киргизии. Возможности политической поддержки интересов российского бизнеса у Москвы пока даже выше, чем у Пекина.

В регионе, за который отвечает Центральное командование вооруженных сил США (он включает 20 стран от Египта на западе до Пакистана на востоке, в том числе и государства Центральной Азии), вашингтонской администрации в течение ближайшего года предстоит решить две очень сложные задачи. Первая – провести маленькую победоносную войну с Ираном, уничтожив его ядерные объекты (желательно силами израильской авиации). Вторая – завершить войну в Афганистане (желательно оставить там как можно больше иностранных солдат со статусом инструкторов и советников под командованием американцев). Задачи не просто сложные, а почти невозможные, отсутствие же поддержки со стороны соседей Ирана и Афганистана сделает их практически невыполнимыми.
Понимая это, Тегеран намерен поддерживать постоянный высокий уровень политических контактов со странами Центральной Азии и Закавказья. В начале октября спикер межлиса Ирана Али Лариджани побывал в Ереване и Астане. Во время встречи с председателем сената Касым-Жомартом Токаевым Лариджани сказал, что Казахстан и Иран дополняют друг друга в области региональной безопасности.
11 октября в Баку с официальным визитом побывал министр обороны Ирана Ахмад Вахиди. Формально дружеские отношения Ирана и Азербайджана, включающие и сотрудничество в военной сфере, содержат в себе изрядную долю недоверия и взаимной подозрительности. Баку считает предательством со стороны Тегерана поддержание хороших отношений с Ереваном. Иран не без оснований опасается того, что военное сотрудничество Азербайджана с США и Израилем может зайти слишком далеко и будет использовано для атаки на иранские ядерные объекты. Забыть, пусть на время, взаимные обиды и подозрения, хотя бы ради 30 миллионов этнических азербайджанцев, проживающих в Иране, – вот главная задача Тегерана в отношениях с Баку.
По иранскому ядерному вопросу позиция Казахстана и его соседей будет полностью совпадать с российской, поэтому переговоры будут вестись преимущественно через Москву. При этом вопрос о бомбардировке иранских ядерных объектов может быть принят в итоге не в Вашингтоне, а в Иерусалиме. В то же время в сфере нераспространения ядерного оружия Казахстан важен для США как страна, добровольно от него отказавшаяся, служащая образцом безъядерной концепции национальной безопасности в переговорах с теми странами, которые видят в атомной бомбе главный, если не единственный гарант суверенитета.
Стратегические цели казахстанско-американского сотрудничества лежат в военно-политической области. Вашингтон ждет от Казахстана и других стран Центральной Азии более активной позиции в отношении Афганистана, в том числе и направления туда своих миротворцев. Поскольку по этому вопросу каждая из стран, даже являясь союзником России, способна принять самостоятельное решение, следует ожидать, что именно афганская тема станет основной в казахстано-американском диалоге в ближайший год. А специальный представитель США по Афганистану и Пакистану Ричард Холбрук, имеющий давние и тесные формальные и неформальные связи в Казахстане, будет символом отношений между Астаной и Вашингтоном на этот период.

Казахстан и США.

История дипломатических отношений

Общие сведения
25 декабря 1991 г. – США признали государственный суверенитет Республики Казахстан.
26 декабря 1991 г. – установлены дипломатические отношения.
15 сентября 1992 г. – открыто Посольство США в РК.
30 октября 1992 г. – открыто Посольство РК в США.

Хронология основных событий
18-20 мая 1992 г. – Первый визит президента РК Н. Назарбаева в США. В рамках визита проведены встречи с президентом США Дж. Бушем. Подписан договор о создании совместного с компанией «Шеврон» предприятия «Тенгизшевройл» и ряд других документов.
20 ноября 1992 г. – Н. Назарбаев принял прибывших с визитом в Алматы сенаторов США. Данный визит стал прологом к подключению Казахстана к Программе по совместному сокращению угрозы.
13-19 февраля 1994 г. – Н. Назарбаев посетил с визитом Вашингтон. Подписан базовый документ – Хартия о демократическом партнерстве между РК и США (14 февраля 1994).
17-23 ноября 1997 г. – В ходе официального визита президента РК в США прошли встречи с президентом США
Б. Клинтоном. Подписано Соглашение по эксплуатации прикаспийских нефтегазовых месторождений.
15 апреля 2000 г. – Н. Назарбаев принял прибывшую с визитом в РК госсекретаря США М. Олбрайт. Президент РК подтвердил политику многовариантной направленности трубопроводов для экспорта каспийских энергетических ресурсов, включая проект «Баку-Тбилиси-Джейхан».
18-21 декабря 2001 г. – Рабочий визит Н. Назарбаева в США. Президент РК встретился с Президентом США Дж. Бушем. Подписано совместное заявление о сотрудничестве, в котором говорится о намерении укреплять долговременное стратегическое партнерство.