Рассуждать о наших законах так, чтобы при этом на лице отображалось понимание и здравомыслие, крайне непростое дело. Законы, постановления, подзаконные акты, дополнения и уточнения – это огромная громоздкая кипа правил, по уровню понимания приближающаяся к «Бхагават-Гите» и «Махабхарате». Только искушенный и натруженный ум в силах понять все хитросплетения законодательного творчества. Недавно председатель НЭП «Атамекен» Азат Перуашев, дойдя до очередного просветления, обнаружил очередную неувязку в законах. О чем и поведал премьер-министру Масимову. Разбирательство «как это так?!» сейчас продолжается. А пока мы расскажем предысторию

На дворе стоял декабрь 2007 года. Настроение у предпринимателей было отличное. Покупательская способность населения находилась на максимуме, обороты бизнеса росли, жены и дети пищали от радости. От такой благости предприниматели слегка потеряли ощущение реальности и стали мечтать: «А вот бы закон о лжепредпринимательстве упразднить – одной проблемой будет меньше». Заметим, что данный закон на тот момент подразумевал наказание за сделки с партнерами, про которых впоследствии выяснилось, что они вели незаконную деятельность.
Желание показалось настолько замечательным, что всем своим предпринимательским союзом решено было его бумажно оформить и отправить в более высокие, почти заоблачные инстанции. Благо Новый год был на носу. И не остереглись предприниматели замахиваться так высоко, ибо мало кто ведал, что кризис впереди и конкретное закручивание гаек.
Так как предприниматели были сплошь совершеннолетние, все прекрасно понимали, что на самом деле никакого Деда Мороза не существует. Однако и ежу понятно, что у вымышленного старика с красным мешком за плечами, тем не менее, есть полномочные представители в нашем государстве. Часть этих обязанностей самоотверженно исполняет парламент. С его помощью, да не без натянутой улыбки налоговых структур предприниматели стали добиваться исполнения своего предновогоднего желания.
Ждать пришлось недолго – всего-то два года. В преддверии нового 2010 года на свет явился он – Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам пресечения лжепредпринимательства». За смутным названием скрывались вполне конкретные и приятные для каждого предпринимателя защитные меры. Суть их такова. Если твой бизнес-партнер (далее просто – партнер) в какой-то момент заподозрен в нетрадиционной бизнес-ориентации, то это отнюдь не значит, что и ты тоже вследствие этого стал нехорошим мальчиком. То есть, метафорично говоря, перестает действовать правило «с кем поведешься, от того и наберешься».
Пирушку по случаю принятия закона, конечно, не закатили, но порадоваться все равно было отчего. Потому что от постоянных обвинений налоговых органов в нетрадиционных бизнес-сношениях развивалась устойчивая головная боль. Приходилось оправдываться, снова и снова заверять в своей законопослушности. Так, по статистике союза «Атамекен», около 400 предприятий-партнеров признаны нарушителями традиционных предпринимательских ценностей, а к ответственности за контакты с ними было привлечено аж более 14 тысяч предпринимателей.
Одна из норм нового закона буквально ласкала слух и пьянила сознание. В законе для проверяющих органов предус­матривалось обязательное требование о доказывании в суде незаконности конкретных сделок, за совершение которых предприниматель должен привлекаться к ответственности. Налоговик теперь теоретически не имел права не только обвинять, но даже подозревать предпринимателя в нетрадиционности, если он неважно с кем по незнанию спутался, соблюдя, тем не менее, все условности.
Тут бы и проблемам вроде бы конец, однако законы драматургии требовали неожиданного поворота. В принципе, не такой уж и неожиданный был поворот, но с ног на голову все равно все поставил.
Некий предусмотрительный ум через год после начала кампании предпринимателей по принятию закона о лжепредпринимательстве и за год до его фактического принятия протолкнул через Верховный суд постановление под номером 1. Согласно ему «факт совершения одним лицом лжепредпринимательства автоматически влечет признание всех сделок данного лица с другими предприятиями фиктивными» (п. 21).
И что же это значит? Как соотносятся между собой Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам пресечения лжепредпринимательства» и постановление Верховного суда под номером 1 от 12.01.2009? Фактически они противоречат друг другу. Значит, надо выявить сильнейшего. По конституционной иерархии законов дело обстоит так: постановления Верховного суда находятся вне зависимости от каких-либо законов – они не выше и не ниже, потому что носят всего лишь разъяснительный характер. В данном случае постановление Верховного суда должно было автоматически утратить силу, так как закон, который оно разъясняло, претерпел конкретные изменения.
Однако, как говорится, ровно было на бумаге, да забыли про овраги. В данном случае в роли оврагов выступили налоговые органы и экономические суды. Поправки в «закон о лжепредпринимательстве» они как будто считают мертворожденным и руководствуются незыблемым принципом «первое слово дороже второго». Почти за 10 месяцев с момента подписания закона, как уже говорилось выше, обвинения в незаконности сделок получили 14 тысяч предпринимателей.
– На наш взгляд, Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам пресечения лжепредпринимательства» и постановление Верховного суда не противоречат друг другу, – говорит в интервью «Q» начальник управления по работе с налогоплательщиками налогового департамента по г. Алматы Ерганат Нурбаев.
По его словам, 99 процентов лжепредприятий оформляется на подставных лиц. А значит, в природе они никаких товаров и услуг не предоставляли. Из этого логично заключить, что всеми лжепредприятиятиями выписывались фиктивные счета-фактуры. Об этом и говорится в постановлении Верховного суда. В нем просто разъясняется: если в ходе рассмотрения дела устанавливается, что данным лжепредприятием фактически товары, услуги, работы не поставлялись, то контрагенты – покупатели – должны откорректировать свои затраты в сторону уменьшения. Потому что если затрат было меньше, то увеличивается доход предприятия, то есть его налогооблагаемая база.
– Если суд признает предприятие лжепредприятием и в приговоре или решении указывается, что с момента регистрации нарушители преследовали противозаконные цели, то его контрпарт­нерам мы высылаем уведомления по камеральному контролю, чтобы они внесли соответствующие изменения в статьях своих расходов и восстановили ту реальную налогооблагаемую базу и оплатили с них налоги. За 9 месяцев этого года более чем с 2800 контрагентов мы взыскали более 18,5 млрд тенге, – отчеканил Ерганат Нурбаев. – Уведомления по камеральному контролю – это предоставление налогоплательщику возможности самостоятельно устранить нарушения без наложения штрафов. Но если данные нарушения выявляются в ходе налоговых проверок, то штраф применяется согласно КоАП. А по суммам, не уплаченным в крупных размерах свыше 2000 МРП, процессуальное решение принимают органы финансовой полиции.
Позиции МСБ в этом вопросе в беседе с корреспондентом «Q» попыталась представить главный бухгалтер одной из казахстанских компаний Лариса Кристаль:
– Во-первых, сама процедура признания лжепредприятием непрозрачна и вызывает вопросы. На одном из наших предприятий в Шымкенте проводился большой ремонт, строители работали 3-4 месяца. Отделка завершилась, мы с ними рассчитались. Однако вскоре нам приходит бумага, что фирма, делавшая ремонт, оказывается, лжепредприятие. Никакие наши доводы, что мы получили фактические услуги, не возымели действия. К тому же нам так и не показали решения суда, на основании чего эту фирму признали лжепредприятием. А наши счета, тем не менее, были заморожены, что породило трудности в работе. С этой целью и принимались поправки в закон, чтобы каждая сделка лжепредприятия рассматривалась отдельно. Этот закон – это те разумные правила, по которым хотят играть предприниматели.
Однако налоговые департаменты, по словам бухгалтера, их игнорируют и даже по своим правилам (по Налоговому кодексу) играют не совсем честно. В теории по результатам камерального контроля по лжепредприятиям налоговые органы выставляют предприятиям – контрагентам лжепредприятий уведомления о добровольном исключении НДС из зачета и вычетов из декларации о совокупном годовом доходе.
При этом в п. 2 ст. 587 Налогового кодекса 2009 года предусмотрено, что такое уведомление подлежит исполнению налогоплательщиком в течение тридцати рабочих дней со дня вручения (получения) уведомления. Тем самым в пределах указанного срока налогоплательщик вправе представить в налоговый орган дополнительную форму налоговой отчетности либо пояснение по заполнению отчетности, где отражаются документы, подтверждающие правильность исчисления налогов.
– Однако, – продолжает Лариса Кристаль, – как правило, налогоплательщики представляют налоговому комитету письменное пояснение с изложением своей позиции, не изменяя налоговых деклараций. Налоговые комитеты такие пояснения не устраивают, и налогоплательщику выставляются распоряжения о приостановлении расходных операций по всем расчетным счетам. На практике сумма распоряжения в десятки и сотни раз меньше, чем «замороженная» сумма средств на расчетных счетах предприятий. В результате – парализована деятельность как предприятий мелкого и среднего бизнеса, так и крупных промышленных предприятий.
Отдельное внимание следовало бы уделить работе по выявлению лжепредприятий. Так, по словам Ларисы Кристаль, законодательством предусмотрено, что вопросы по лжепредпринимательству должны рассматриваться в судах по сделке или сделкам. Но нет случаев, чтобы налогоплательщика вызывали на судебные или досудебные разбирательства.
Также Лариса Кристаль указывает на существование еще одной проблемы, связанной с административными наказаниями налогоплательщиков. Одновременно штраф на юридическое лицо, штраф на должностное лицо, пеня – три наказания за один «промах». Причем штрафные санкции могут в разы превышать сумму самого налога к уплате.
Из вышесказанного напрашивается один вывод: как Закон РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам пресечения лжепредпринимательства», так и положения Налогового кодекса далеки от реального применения. Перефразируя Ницше, можно сказать: нет законов, есть только их интерпретации. На местах и в отдельных головах.