В исторической науке с давних времен и по сей день по установившейся евроцентристской традиции кочевники представляются звероподобными существами, лишенными всех присущих нормальному человеку качеств. Римский историк IV в. Аммиан Марцеллин, описывая гуннов, пишет: «Так как при самом рождении на свет младенца ему глубоко изрезывают щеки острым оружием, чтобы тем задержать появление волос на зарубцевавшихся порезах, то они доживают свой век до старости без бороды, безобразные, похожие на скопцов. Члены тела у них мускулистые и крепкие, или толстые, чудовищный и страшный вид, так что их можно принять за двуногих зверей или уподобить тем грубо обтесанным наподобие человека чурбанам, которые ставятся на концах мостов... Подобно лишенным разума животным, они пребывают в совершенном неведении, что честно, что не честно, не надежны в слове и темны, не связаны с уважением ни к одной религии или суеверию, пламенеют дикой страстью к золоту… Подвижный и неукротимый народ, воспламененный дикой жаждой грабежа…»

Надо заметить, что, говоря о скудной растительности на лицах гуннов, присущей представителям монголоидной расы, Марцеллин пытается объяснить ее никогда не существовавшими жестокими обычаями. Обычай был, но имел он совершенно иной смысл и неоднократно описан, в том числе византийским историком Менандром. Константинопольский меченосец Валентин в 576 г. прибыл во главе большого посольства в ставку одного из тюркских удельных князей, Таньхань-хана – сына Истеми-кагана. Обращаясь к послу, Таньхань, или, как его называли греки – Турксанф, сказал: «Так как вы, приехав сюда, нашли меня в глубокой скорби, ибо недавно умер отец мой Дизавул (Истеми-каган. – ­
Б. А.), то должно вам царапать себе лицо ножом, следуя существующему у нас по усопшему обычаю». Валентин и его спутники тотчас же стали царапать себе щеки своими кинжалами». Этот ритуал, существовавший у тюрок с гуннских времен, демонстрировал стремление оплакать смерть выдающегося человека не только женскими слезами, но и кровью истинных мужей-воинов. Но, как видно из текста, неприязнь византийца к тюркам столь велика, что их безволосые лица и ритуальные шрамы на них он объясняет совершенно иным образом. В действительности это не что иное, как ксенофобия. Из этого же разряда и небылицы о том, что кочевники намеренно деформируют головы детям, чтобы крепче держалась шапка во время верховой езды, или о том, что еще в младенческом возрасте они привязывают ребенку между ног чурбан для их искривления. Это будто бы должно помочь ему в будущем крепче держаться в седле.
Римский историк VI в. Иордан передает жуткую легенду о происхождении гуннов. По этой легенде король готов Филимер изгнал из своего племени нескольких женщин-колдуний и принудил их блуждать в пустыне. «Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепое племя, которое жило сначала среди болот, – малорослое, отвратительное и сухопарое, понятное как род людей только лишь в том смысле, что обнаруживало подобие человеческой речи». В то же время, говоря об Аттиле, Иордан дает ему довольно лестную характеристику, не удержавшись, тем не менее, от мелочных уколов. «Был он мужем, рожденным на свет для потрясения народов, ужасом для всех стран, который, неведомо по какому жребию, наводил на все трепет широко известным повсюду страшным о нем представлением. Он был горделив поступью, метал взоры туда и сюда и самими телодвижениями обнаруживал высоко вознесенное свое могущество. Любитель войны, сам он был умерен на руку, очень силен здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился. По внешнему виду низкорослый, с широкой грудью, с круглой головой и маленькими глазами, с редкой бородой, тронутый сединой, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом кожи, он являл все признаки своего происхождения».
Современный британский ученый ­
Г. Лэмб пишет: «Мигрирующие племена Центральной Азии развили в себе особые способности. Непрерывная борьба с суровым климатом способствовала выносливости и предприимчивости; необходимость защищать свое жилье, стада и более слабых домочадцев превратила их в опытных организаторов. Утверждение о том, что во время военных действий свирепые конники не раз доказывали свое превосходство над изнеженными горожанами, давно превратилось в избитую истину. И лишь изредка можно встретить суждение, что их превосходство объяснялось острым умом и способностью приспосабливаться к обстоятельствам. Завоевания победителей – ханов и султанов из Центральной Азии – подтверждают их незаурядные способности к стратегии».
Зачастую же кочевникам отказывали не только в праве на приличную внешность и человеческий разум, но и в способности строить государства и ими управлять. Как известно, государство является орудием политической власти, а основным отличием государственного устройства общества от родовой организации является особый аппарат управления, стоящий над обществом и призванный охранять общественный порядок. И такие структуры в кочевых государствах существовали, но построены они были не по-европейски. Как азиат-кочевник отличается от европейца-земледельца по менталитету, внешнему облику, отношению к окружающему его миру, так и кочевое государство отличается от оседлого. Слово «ель» (иль, эль) переводят то как государство, то как племенной союз. Но изначально для древних, да и нынешних тюрок это слово имеет более широкий смысл. Слово «ель» означает этнос, государство, народ, но не по отдельности. Оно очень емкое и подразумевает наличие всех трех компонентов одновременно. Иначе Ель не получится. Поэтому и государства у оседлых и кочевых народов разные. Примеривание европейской модели к кочевому обществу – занятие бесплодное. Начиная с державы Хунну, просуществовавшей с III века до н.э. по V век н.э., кочевые государства возникали, воевали, процветали и рушились, одни – сменяя друг друга, какие-то – существуя параллельно. В середине VI в. возник Тюркский каганат, простиравшийся от Манчжурии до Боспора (Керчь) и от верховьев Енисея до верховьев Аму-Дарьи. В 745 году на смену ему пришел Уйгурский каганат, но в 840 году он пал под натиском возвысившегося Кыргызского каганата (840 – 1209 гг.).
На обломках этих мощнейших держав возникло немало государств, оставивших глубокий след в мировой истории; Хазарский каганат (середина VII – конец X в.), Карлукский каганат (VII-X вв.), Государство Караханидов (X-XIII вв.), Волжская Булгария (X-XIV вв.). Но это были государства, возникшие на территории Тюркского каганата, и перечень этот далеко не полон. Кочевыми империями, охватившими уже иные необозримые пространства, были империя Чингисхана и ее наследники – Золотая Орда (40-е гг. XIII в. – XV в.)
и монголо-китайская империя Юань (начало XIII в. – 1368 г.). Ярким примером способностей кочевников к государственному строительству была Османская империя (XIV в. – 1-я половина XVII в.).­
В XIV в. турками были завоеваны последние владения Византии в Анатолии, Восточная Фракия, Болгарское царство, Фессалия, Македония. В XV в. взят Константинополь, завоеваны Сербия, Босния, Морея, Аттика, Трапезундская империя. В XVI в. турки завоевали Армению, Курдистан и Северную Месопотамию, Сирию, Палестину, Египет, Хиджаз, Алжир. Под власть Османской империи перешли ­
о. Родос и другие острова Эгейского архипелага, Триполитания, значительная часть Венгрии. В это время османы, располагая мощнейшим флотом, контролировали почти весь бассейн Средиземного моря, а на суше занимали огромные территории в Европе, Азии и Африке общей площадью около 8 млн кв. км.
Существующий стереотип рисует кочевников варварами, создававшими свои державы исключительно захватническим путем, и этим они будто бы коренным образом отличаются от представителей оседлых культур. Но давайте немного осмотримся. Вполне европейские Британские острова некогда населяли только пикты; на их земли с огнем и мечом пришли континентальные предки шотландцев и ирландцев, позже туда прибыли англосаксы, но и на их голову нашлись агрессоры во главе с Вильгельмом Завоевателем. Оправившись от потрясений, британцы направили накопленный опыт на захват колоний, откуда на протяжении долгих лет вывозили в огромном количестве материальные и культурные ценности. И не были они не кочевниками, не монголоидами. Очутившись же в Америке, они истребляли индейцев не только при помощи оружия, но и распространяя среди них одеяла, зараженные оспой. Не отличалась миролюбием и Российская империя. Так называемое «освоение» Сибири и целый ряд «добровольных присоединений» это только красивые слова. Да и в советское время было всякое. Провальный поход на буржуазную Польшу и ничем не спровоцированная Финская война, аннексия Балтийских республик и Молдавии. Соединенные Штаты и сейчас защищают свои неуемные интересы в Ираке и Афганистане. А когда, по их мнению, возникает необходимость, они с удовольствием что-нибудь бомбят. Но ведь потомки гуннов – мы, а не они. Как же так? Существует ли хоть одно государство, созданное мирным путем? Кто же развязал известные Семилетнюю, Тридцатилетнюю и Столетнюю войны? Точно не азиаты. А французы во Вьетнаме, итальянцы в Эфиопии, бельгийцы в Конго, немцы в Намибии. Они кто? Не номады – точно.
Одним из аргументов противников кочевой государственности является отсутствие, по их мнению, управленческой структуры у кочевников. Вот что пишет арабский историк X в. Аль-Масуди. «Итиль (столица Хазарии. – Б. А.) расположен на обоих берегах реки, в середине которой находится остров, служащий местом пребывания правительства. Население Итиля состоит из мусульман, христиан, иудеев и язычников… Неизменным правилом в столице хазар является наличие семи судей: двух для мусульман, двух для хазар, которые принимают решения согласно Торе, двух для христиан, действующих согласно Евангелию, одного для славян, руссов и других язычников. Из всех восточных стран только царь Хазарии имеет войско, содержащееся на жаловании».
Аль-Гарнати Аль-Андалуси (1080-1170 гг.): «А в городке Саджин купцов разных народностей и арабов из Магриба тысячи, не счесть их числа и их зимние дома из бревен сосны, положенным одно поверх другого, а их крыши и потолки из деревянных досок. А Булгар тоже огромный город, весь построенный из сосны, а городская стена – из дуба. А вокруг него без конца всяких народов».
Аль-Марвази (1046-1120 гг.): «Тюрки – великий народ, состоящий из многих групп и родов, имеющий многочисленные племена и племенные подразделения. Одни из них живут в городах и селах, другие живут в засушливых степях».
Константин Багрянородный (905-959 гг.): «Росы покупают у них (кочевников) коров, коней, овец и от этого живут легче и сытнее, поскольку ни одного из упомянутых выше животных у них не водилось. Вся Пачинакия (Печенегия. – Б. А.) делится на 8 фем, 8 разделяется на 40 частей».
Иакут Аль-Хамави (1179-1229 гг.): «Город царя тюрок – кимак и кай это огромный город укрепленный; вокруг которого населенные сельские волости и сплошные деревни. У этого города 12 железных ворот, огромных по величине. Это город с многочисленным населением, толчеей, рынками, торговлей».
Марко Поло рассказывает о великолепной почтовой службе в империи Хубилая. Аналогичное устройство имела эта служба в Золотой Орде. А вот что он пишет о социальной политике Хубилай-хана: «Рассылает великий хан гонцов по всем своим землям, царствам и областям узнавать, не погиб ли где хлеб от непогоды, града или другого какого бедствия. Узнает, кто пострадал без хлеба; с таких приказывает не брать податей за год, а еще приказывает дать им своего хлеба для прокормления и обсеменения. Это делается летом, а зимою раздает скотину; как узнает, что у такого-то пал скот, приказывает дать ему скотину, помогает ему и этот год подати с него не берет».
До времен мореходства кочевники соединяли человеческие миры, мало знавшие друг о друге. Восток и Запад, Север и Юг встретились, пройдя тропами, которые проложили для них кочевники. Оседлые народы не нуждались в ориентировании по звездному небу, они не совершали ночных переходов, актуальных в жаркое время, а не только во время военных действий. Да и при свете дня только подготовленный человек может найти дорогу в бесконечной степи или в кряжистых горах. Именно их неуемное стремление к движению было постоянным катализатором и духовного и экономического роста человеческой цивилизации в целом. Если по какой-то причине рост тормозился или даже происходил откат назад, то причиной тому было то, что эти два мира не захотели договориться. Нежелание договариваться – это как раз то, что их объединяет.

Очевидно, что говорить о кочевой цивилизации как о паразитической и существовавшей за счет грабежей, набегов и непосильной дани, по меньшей мере, некорректно. Оседлая и кочевая цивилизации сосуществовали в нерасторжимом единстве и, безусловно, зависели друг от друга и в культурном, и в идеологическом, и в экономическом отношении. Никакое развитие невозможно без налаженных связей между государствами и этносами. Тогда каждый историк и этнограф писали бы только о собственном поселке и его окрестностях

Первое Болгарское царство было основано в 680 г. ханом Аспарухом, пришедшим со своим народом на Балканы из Волжско-камской Булгарии